Одесса: неужели дождемся, что автограф Пушкина отправят в топку?

23 февраля в пресс-центре «Одессит» прошла пресс-конференция сотрудников областного архива по поводу решения облсовета о передаче его здания на ул. Жуковского, 18  еврейской религиозной громаде, в которой приняли участие директор архива Владимир Левчук, замдиректора Лилия Белоусова, председатель общественного совета при архиве Лидия Ковальчук, общественники Анна Мисюк и Алексей Келлер.

Лидия Ковальчук рассказала о создании объединения «Общественная инициатива «Друзья архива», в Координационный совет которого вошли 22 представителя ученых, музейных работников, общественных активистов.

Анна Мисюк охарактеризовала решение облсовета как «очень поспешное и неряшливое», а Алексей Келлер проинформировал об откликах из Германии, США, Израиля, Канады, где «не понимают, как власть могла принять такое решение».

Лилия Белоусова осветила тему передачи здания Бродской синагоги под архив в советское время и подчеркнула, что инициатором явились рабочие-евреи, потребовавшие «вернуть контрреволюционный центр одурманивания трудящихся народу».

Упомянув отклики СМИ на события вокруг передачи здания и возможного переезда в Александровку, замдиректора прокомментировала вчерашний материал главреда интернет-издания «Думская.net» Олега Константинова.

Константинов пишет следующее: «Увы, и архив ведет (?) не очень честную игру (?). За почти полтора десятилетия архиву предлагали не менее пяти вариантов переезда. Скажем, после расформирования Одесского института сухопутных войск учреждение могло без проблем получить корпус бывшего факультета тыла на 6-й Фонтана (?). Тогда архив отказался, вспомнив об этом предложении лишь недавно. Однако поезд ушел – у военных появились свои планы на здания ОИСВ: они хотят разместить там Академию ВМСУ. Была возможность перенести документы и в производственные корпуса издательства «Черноморье» на площади Деревянко. Хранители снова покачали головой. Собственно, вся тягомотина связана с их желанием получить новое здание, со всей начинкой, отвечающей «современным стандартам архивного дела».

Здесь, к сожалению, у главреда налицо явное передергивание — что касается отказа  от помещения на 6-й станции Фонтана.  Лилия Белоусова подчеркивает: «Вся переписка (а это 6 томов) велась в то время через вице-премьера, документы подписали четыре генерала, но в Киеве этот вопрос не нашел решения. Минобороны возражало, так как это была их собственность». Кроме того, напрашивается вопрос: причем здесь нынешнее руководство архива? Владимир Левчук, кстати, на сессии 19 февраля, где принималось архивное решение,  ничего  о здании  «со всей начинкой»  не говорил и головой не качал, разумно обозначив  возможные варианты переезда.

Константинов также безапелляционно заявил: «Ликвидация районных хранилищ документов с передачей их в облархив привела к уничтожению – исключительно по халатности тех же архивариусов – огромного количества бумаг. Например, на юге Одесской области бесследно пропали церковные метрические книги XIX и первой половины XX веков, без которых историкам очень трудно судить об этническом и социальном составе населения Бессарабии в то время. Кто гарантирует, что переезд такого огромного хозяйства как облархив, не приведет к куда худшим последствиям?».

Ответ Белоусовой таков: «На сегодня в каждом районе области существуют два архива – при райгосадминистрациях и трудовой. Все архивы работают; то, что они уничтожены – это клевета. О пропаже метрических книг – хочется смеяться. Книги по Бессарабии хранятся в Измаильском архиве, часть из них поступает нам, мы их обрабатываем и ряд материалов готовим к изданию. Мы не в состоянии забрать их все из-за дефицита помещений». В развитие темы уточним: некоторая часть районных архивных документов действительно была сожжена, но только в начале Великой Отечественной войны — чтобы ими не могли воспользоваться оккупанты при осуществлении репрессий.

Л.Белоусова также упомянула об  отклике в соцсетях молодого журналиста Николая Покровского (внука «мэтра» одесской журналистики Игоря Покровского), который написал буквально следующее: «Почему работники архива возмущаются? Ведь все документы архива уместятся на 32-гигабайтной флешке» (?!). Тут уж не выдержал директор архива Владимир Левчук: «Давайте все оцифруем, а потом автограф Пушкина, переписку Грушевского, архив Маразли – в топку!».

Сколько можно издеваться над исторической памятью?