Одессе нужна своя партия

Стояли мы как-то с тогда уже маститым коллегой перед зданием ГОСКИНО СССР в ожидании окончания обеденного перерыва. Юрий Степанович широко обвел рукой только что возведенное новое многоэтажное здание рядом с известным особняком в Малом Гнездниковском, где десятки лет помещалось руководство советской кинематографии:

«Знаешь, для чего выстроили это? Ведь объем производства не увеличился, и сколько я ни бывал здесь, никогда не видел, чтобы сотрудники ютились в кабинетах друг у друга на головах или сидели в коридорах. Посмотри, за каждым окном сидит начальник, а то и по два. Когда их было мало, ты мог понять, кто за что отвечает, в ком причина того, что происходит с картиной. Теперь спросить не с кого. Они все отвечают за все и никто — ни за что конкретно. Это и есть то, что называется «размыв ответственности».

Вспомните, как на перестроечных съездах под аплодисменты принимались решения снять охрану у входов в административные учреждения, сократить вдвое, втрое штаты чиновников. Но их стало гораздо больше, чем было до Перестройки. С приходом к власти Ющенко, по всем каналам ТВ показывали, как у входа перед Президентской Администрацией на Банковой сносят низенький, по колено, штакетник, чтобы «демократична влада» могла «почути кожного». А через пару дней, втихаря, там вырос высокий забор, который стоит и поныне. Повсюду в зданиях, которые теперь занимают госадминистрации разных уровней, кто раньше  только ни помещался: и партия, и комсомол, и советы. Теперь одной организации места не хватает — по всему городу, там, где когда-то были профессиональные училища, детские и пионерские организации, разбросаны комитеты, управления, отделы. И ни у кого ничего добиться нельзя, на все есть ответ:  «Та це не моя парафія»; «я бы рад помочь, но это не моя епархия».

Незадолго до прошлых президентских выборов, одесские кинематографисты узнали, что держатели частного пакета акций «Одесской киностудии» снова, в который раз, пытаются полностью приватизировать предприятие, и государство в лице Фонда госимущества снова потакает  этому (сейчас акционерам принадлежит 50% минус одна акция, а государству — 50% плюс одна акция).

С самого начала все беды с нашей студией случались или в конце года или накануне каких-нибудь выборов, когда в кабинетах никого не найти и всем ни до чего нет дела. А потом что-либо изменить можно только в суде. Ну, про суд  всё  всем ясно  - в суде можно только усугубить ситуацию и навсегда закрепить необратимость совершенного преступления. Мы это проходили, знаем. Это такой отработанный прием чиновников, и большинство «наездов» становятся  предновогодним или предвыборным «подарком» для многих.

Но кроме этой плохой традиции, у нас, одесских представителей разных видов искусств, есть и хорошая. Для нас канун каждого Нового года связан с предновогодними посиделками с Сергеем Гриневецким.

В тот год совпадение предчувствия надвигающейся беды — с одной стороны, и радостной встречи с коллегами, с которыми теперь не так часто видишься из-за отсутствия работы — с другой, не могло не всколыхнуть надежду: «Гриня поможет». Именно так Одесса и область давно  именуют бывшего главу области. Так обычно в детстве и юности зовут хороших товарищей по школе, армии, институту. Согласитесь, это имя несколько отличается от «кликух», которыми мы все чаще наделяем тех, от кого зависит наша жизнь.

Напомню: картина Киры Муратовой «Второстепенные люди» (  р ед. — премьера состоялась в 2001 году ), в которой я работал монтажером, могла остановиться из-за нехватки денег —  и  денег немалых. И только помощь губернатора ( ред. — Гриневецкого )  спасла положение. А еще, посещая знаменитый на всю страну Дом с Ангелом Бориса Литвака — центр реабилитации детей, всегда при входе среди имен тех, кто помог в его создании, читаю фамилию Гриневецкий. Это только мой личный опыт.  Представьте, сколько за годы губернаторства и депутатства он сделал по области и Украине. Именно сделал, а не отчитался — это все знают.

У одесситов в ходу меткая остроумная характеристика, данная Сергею Рафаиловичу популярным писателем Георгием Голубенко: «В Одессе было много глав администрации, и только один — губернатор».

За 9 лет, что кинематографисты Одессы, Украины и России борются с государством Украина за сохранение Одесской киностудии, к кому только мы ни обращались: и к Вельмишановному Данилычу, и к Вельмишановному Андрійовичу, и к помощникам Вельмишановного Федоровича, и ко всем Премьерам, министрам культуры, и в Совет национальной безопасности, в Фонд госимущества, и в прокуратуры всех уровней. Само собой — и к местным областным и городским властям. И, конечно же, ко всем, без исключения, партиям. Как-то мы, трое режиссеров-постановщиков, два Заслуженных деятеля искусств и один Народный артист Украины, приехали в штаб самой на тот день влиятельной партии, с нашими проблемами. Шла очередная избирательная кампания, и руководители, услышав магическое название «Одесская киностудия», встрепенулись: «А что, Одесская киностудия — это звучит! Могли бы вы к завтрашним 8 утра привезти письменное заявление?». Сидели ночь, корпели, подыскивали убедительные, но не унизительные слова, сверяли даты, номера приказов. К 8 утра привезли. Целый день прождали, но не были приняты — все наши «благодетели» и «радетели»  были в бегах. На третий день звонков в штаб секретарша сжалилась: «Вы же взрослые люди — неужели не понимаете? Наверху не советовали. Не звоните больше».

За все время нашего противостояния был единственный обнадеживающий момент. Осенью 2004 года на студии объявили голодовку в знак протеста против приватизации. Приезжали чиновники из Департамента кино — «заботясь о здоровье голодающих», угрожали остановить съемки фильма на время голодовки, а на деле — разрушить все актерские графики, все договоренности о предоставлении объектов — практически разрушить работу группы. Приезжали два замминистра культуры, убеждали, что ни у кого даже и мысли нет о противозаконном изменении формы собственности государственного предприятия культуры — Одесской киностудии художественных фильмов (ОКХФ). А при этом, уже существовало постановление, подписанное Л.Кучмой о нашем акционировании, о чем они не могли не знать. Тем более, в недрах Минкульта оно и родилось. Собственно, этот указ и стал первым сигналом того, что мы - в западне. Ну, верить этим брехунам из министерств народ разучился давно. И вот на съемочную площадку у памятника Пушкину приехал  А нтон Киссе  и заверил, что руководитель области берет ситуацию под свой контроль. И действительно, пока С. Гриневецкий был губернатором   Одесчины, всякие поползновения на захват ОКХФ прекратились.

Наследник же губернаторского кресла, сменивший Гриневецкого на «помаранчевой» волне (  ред. — Василий Цушко )  - тоже ведь земляк, одессит — как раз и оказался тем, кто завел рейдеров на Одесскую киностудию, вернее — на 7 лакомых гектаров на Французском бульваре. А ведь тогда и он - новый глава  Одесчины, и глава Фонда госимущества, и Председатель Верховной рады представляли одну партию (  ред. — СПУ ) : казалось бы, для свершения хороших дел - беспроигрышная ситуация. В те времена с утра до вечера весь эфир был наполнен их трезвоном: «Тільки ми, тільки наша політична сила…».Признаюсь, я тогда, никогда в жизни не состоявший ни в одной партии и еще не ведавший о всей мере цинизма чиновников, впервые изменил себе — вступил в эту партию, надеясь, что это поможет хотя бы общаться с высокими товарищами – однопартийцами по делам студии.

Как-то один московский начальник не разрешал снимать на объекте, которым он руководил. Мне посоветовали обратиться к другому начальнику — тот все уладит. «Как же, - удивился я, - ведь всей Москве известно, что они друг с другом — на ножах, лютые враги». Вот тогда-то мне преподали еще один полезный урок юности. «Запомни навсегда: все московские начальники по вечерам собираются за одним преферансом».  Я и запомнил. Очень помогает — особенно разбираться в перипетиях выборов.

В первых числах 2010 года Сергей Рафаилович принял нас, и мы передали ему документы о состоянии дел на ЗАО «Одесская киностудия»: документы Фонда госимущества и Министерства культуры, свидетельствующие о невыполнении инвестиционных обязательств, о финансовом положении студии. Гриневецкий изучил их при нас и спросил, может ли он взять все это в Киев.

Всего через несколько дней  с подачи  народного депутата Украины Гриневецкого Верховная Рада приняла закон, запрещающий приватизировать государственный пакет акций «Одесской киностудии». После этого, понятное дело, кто только ни присваивал себе заслуги в принятии этого закона. В том числе, конечно же, и те, кто нам давали от ворот поворот. Этих соучастников принятия закона теперь больше, чем когда-то объявилось  помогавших В. И. Ленину  нести  бревно на субботнике в Кремле. В каждом городе был свой герой, который показывал на маленькой фотографии неважнецкого качества, где на общем плане изображены Ильич с пятью красноармейцами: «Это я». Их приглашали на все официальные торжества, они повязывали пионерам галстуки, но и они же порой пробивали многодетным семьям квартиры, доставали путевки в пионерлагеря и санатории и т. д.

В школе, где постигал науки мальчик Сережа Гриневецкий, учитель физики признавал только три отметки: «отлично», «хорошо» и «как не стыдно!».

Наверное, еще со времен Алой и Белой роз, а может еще с античных времен, возникновение партийной системы в политической жизни, совершенствование партийного строительства в мире почитается за исторический прогресс, шаг к устранению идеологического разброда и политической неорганизованности.

Но мы же как бы - молодая держава, у нас свой путь, «своя доля, свій шлях широкий», все не как у всех. У нас партийная система стала как раз инструментом развала политической жизни страны, развала общества. Но бывает, переключая каналы ТВ, невольно останавливаешься на канале «Рада», заслушавшись — в хорошем смысле! — кого-то из выступающих с трибуны или с места. Мы привыкли к всенародной и, увы, во многом справедливой версии, что наши народные избранники слова доброго не стоят. Тем не менее, сколько там толковых, небезразличных, эрудированных специалистов с насущными, полезными, необходимыми для страны, для жизни ее граждан предложениями! Но все утопает в болоте, которое там создают пустозвоны, бездельники и провокаторы, заслуживающие единственную оценку: как не стыдно!

Все теперь — каждая политсила по-своему — жаждут после 28 октября сокрушительных перемен. Самая сокрушительная перемена всех  нас ждет, если в результате выборов … не произойдет никаких перемен. Речь не о желанном для одних и нежелательном для других чейндже (сучасною мовою) коалиция – оппозиция. Речь об изменении отношения Украины к Украине.

На партийные списки нам, избирателям, конечно, не повлиять. Вот и получается, что сейчас на выборах мы должны активно поддержать тех, кого мы знаем по работе, по делам, принесшим реальную пользу.

Мы просто обязаны перед нашим будущим создать из мажоритарников партию, фракцию, коалицию умных, добросовестных и доброжелательных к Украине политиков.