Лошадиная ода придворного публициста Одесского облсовета. Это, увы,  не Монтана  

Известное интернет -издание « Dumskaya.net » разместило материал «Мустанги дунайских островов: живому «эху войны» грозит исчезновение », в котором журналист, историк, политолог, а по совместительству — придворный публицист Одесского облсовета Андрей Ганжа делится с читателями впечатлениями от посещения дельты Дуная. Друг и соратник председателя облсовета Николая Пундика по историческим изысканиям был особенно поражен табунами одичалых лошадей, бродивших в плавнях.

И в озабоченности их будущим посвятил лошадкам поэтическую оду.

Вот интересные выдержки.

… Нас в лодке было трое, а впереди расстилалась зеркальная гладь Жебриянской бухты. Когда-то здесь была высокоэкономичная акватория Усть-Дунайского порта ( которым ныне командует ещё один друг Николая Пундика Владимир Швыдченко — прим. ред. «РО» ) , сейчас, спустя 20 лет непрерывной череды острых «детских болезней» так и не повзрослевшей украинской суверенности, — птичий рай. Особенно в той части бухты, что оптимистически зовется Дурным Кутом. Там теплые отмели, масса рыбьей мелочи и почти полное отсутствие лучшего друга животных, человека. Живи и радуйся, птица!…

Далее автор мастерски (без преувеличения!) повествует:

…Вот оно, исполнение мечты большинства туристов средних лет: наплавные мостки у берега дунайского острова Шабаш, три донки, богатый ящик с рыболовными прибамбасами и наживками, да чуть в стороне, в тени, столик с нарезанным арбузом и графинчиком прошлогоднего сухого вина. В садке плещется первый сазан. Благодать! ( у истинных рыболовов от такого красочного описания закружится голова от зависти — прим. ред. «РО» ).

И вдруг… Мы увидели его. По высокому берегу противолежащего острова, Прорвина, галопом скакал конь. Соловый («песочной» масти), но яростное полуденное солнце превращало его фигуру в золотую.

Выронив удочки, почти не дыша, смотрели на это действо. Жеребец с размаху бросился в воду и поплыл через протоку на Шабаш. А мы, три больших (каждый весом под центнер) и немолодых мужика, превратились в детей: гурьбой, отталкивая друг друга, ломанулись в домик за фотоаппаратом. Хотя прекрасно понимали – не успеем, сказку придется сохранить не на фото, а в памяти.

Так и произошло — когда мы вернулись, конь уже скрылся. Отошли к столику, выпить по стаканчику «за жеребцов» — и увидели новую сказку. На противоположном берегу, сквозь ходы, проложенные животными через камыш, к воде вышел целый табунок: буланый жеребец, три вороные кобылки и два стригунка. А с ними что-то большое, мохнатое и страшное. Кабан, здоровенный секач.

К мосткам, где лежал фотоаппарат, мы подбирались почти ползком: лишь бы не спугнуть. Но старого бойца не проведешь. Кабан поднял голову, посмотрел на нас (по-моему, с презрением) и неторопливо скрылся в тростниках.

Зато лошадкам фотосессия, очевидно, понравилась, поэтому мы смогли несколько минут любоваться гордыми животными.

Кто же они? Ученые говорят, что это настоящие мустанги, потомки сбегавших в течение столетий от хозяев и одичавших лошадей.

У вилковчан, правда, другая версия: мол, свободно бегающие по островам лошадки не совсем бесхозные. У них, якобы, есть владелец, который летом позволяет животным пастись на воле, а осенью забирает в теплые конюшни. Однако, это предположение не выдерживает никакой критики, поскольку диких коней в дунайских плавнях – румынских и украинских — несколько тысяч (некоторые специалисты называют цифру 3,5 тыс). Кто в состоянии содержать такое количество длинногривых?

Наконец, существует третья, самая романтичная гипотеза — о том, что в 1944 году, когда советские войска уже гнали румын Антонеску в будущий котел Ясско-Кишиневской операции, одна из отступающих частей, кавалерийская, бросила на островах дельты элитных лошадей дунайской породы…

А. Ганжа подчеркивает: … Е сли люди не одумаются - это чудо природы исчезнет. Некоторые экологи и чиновники от экологии мустангов ненавидят, поскольку считают, что они разрушают уникальную экосистему плавней, в частности, вытаптывают и поедают растительность. Бухарест уже давно вынашивает планы по «спасению» своей части дельты от лошадей ( путем стерилизации ) .

Увы, будущее украинских мустангов тоже не безоблачно. Их численность пытаются ограничивать и у нас. Причем, куда более жестокими методами: жаканом под левую лопатку – и на мясокомбинат.

Все понимаю: ограничение численности, колбаса и такое прочее. Но как не хочется, чтобы наши дунайские мустанги повторили судьбу австралийских брамби. Эти первоначально одичавшие, а потом вновь отловленные и объезженные лошади весь XIX век использовались и как тягловые, и под седло. А потом появились машины, и лошадь стала не нужна. Человек посчитал, что вновь одичавшие кони отнимут пищу у домашнего скота, и взялся за ружье. Кому как, а мне это напоминает злобный выстрел в спину ставшего бесполезным друга…

А.Ганжа ссылается на позитивный американский опыт, добавляя: …В 1973 году в Монтане стартовала программа «Усыновите лошадь». Мустангов продавали на аукционе по цене 125 долларов за голову. Но не на убой. Еще один год и один день после продажи владельцем животного считалось государство. И по истечении этого срока, если за лошадью хорошо ухаживали, она получала нового хозяина. Штрафы за вред, причиненный мустангу, были заоблачными…

И резюме: …Это – выход. Но может нам лучше оставить свободных и гордых животных на их земле?…

P.S. А что думает Андрей Иванович в целом о проблеме Дунайского биосферного заповедника, который так любят известные охотники и рыболовы Николай Пундик, Владимир Швыдченко и гости из Приднестровья, о чем подробно сообщал «Рупор Одессы»?

Сохранение мустангов, кабанов и сазанов — это, конечно, очень важно, но есть ещё и проблемы аборигенов дунайских плавней — местных жителей.